Контурная пластика: препараты имеют значение

11.04.2019

У большинства пациентов есть свой опыт и мнение относительно препаратов для контурной пластики. Есть особо любимые, есть  вызывающие сомнения. Но есть и пациенты, которые мало интересуется тем, что именно вводит ему косметолог. Давайте посмотрим на препараты так, как на них смотрит врач-косметолог и клиника. Так мы лучше будем понимать друг друга.

Есть самая общая классификация препаратов для контурной пластики: биодеградируемые и небиодеградирумые. Биодеградирумые рассасываются и расщепляются в наших тканях. Последние так не умеют. Они запрещены к использованию, потому что дают осложнения. В нашей клинике вы их не найдете.

– Несмотря на запрет небиодеградируемых препаратов, к нам до сих пор приходят пациенты, которым когда-то сделали именно такие инъекции. Они «купились» на невысокую цену и обещания врача, что препарат прослужит долго, – говорит Татьяна Амзоровна.

Говоря о стоимости линейки препаратов, стоит отметить, что они не дешевы. Препараты хорошего качества в основном импортные. Их ценовая политика не учитывает наш экономический кризис. Наоборот, цена напрямую зависит от курсов доллара и евро. Поэтому их цена в клиниках растет.

Клиника Бикод работает только с разрешенными проверенными препаратами, которые имеют мировую репутацию и необходимые разрешающие документы. Их используют лучшие клиники по всему миру. Их действие предсказуемо.

– Пациентам часто хочется попробовать что-то новое. Когда они узнают название препарата, который, к примеру, уже десять лет на рынке, то им кажется, что препарат устарел. Но это не так, – объясняет наш врач-косметолог. – Дело в том, что ведущие фирмы-производители постоянно работают над качеством своей линейки. Они ежегодно совершенствуют состав, вносят изменения в упаковку, модифицируют  иглы… На них даже смотреть становится приятнее, и пациент понимает, что это сделано для него. 

Как правильно выглядит процесс проведения инъекционной процедуры? Врач обязательно показывает пациенту, что шприц индивидуально и стерильно упакован. Шприц с препаратом вскрывается при пациенте. Пациенту показывают название и отдаются стикеры на руки с информацией о препарате (вместе с информированным согласием на процедуру). Стикер содержит: дату производства, номер шприца с названием, количество введенного препарата, срок годности в упаковке.

– Иногда к нам приходят пациенты, которые резко отказываются от введения того или иного препарата, говоря, что от него им было плохо, – рассказывает Татьяна Амзоровна. – Тогда мы спрашиваем: где документ на препарат, который вам ввели? Пациент часто не знает, что ответить. Ему не показывали упаковку, шприц, все было на словах. В таком случае, есть вероятность, что пациенту ранее ввели неизвестный препарат.

Важно, чтобы препарат прошел сертификацию на территории России. Если соответствующих сертификатов нет, то у врача возникает большой вопрос: что на самом деле там внутри? Однако зачастую в интернете можно купить препарат, даже не видя продавца. Помните, качество этого продукта будет сомнительным. Разрешающие документы обязаны быть.

– Иногда пациенты приходят со своим препаратом и просят сделать инъекции именно им, – говорит доктор Тлатова. – В этом случае мы вынуждены им отказать. Я как доктор не имею права колоть этот препарат, потому что у него нет разрешающих документов. Неизвестно, где куплен, где произведен, как хранился... Мы ведь не идем в магазин и не покупаем, что либо из-под лавки. Нет, мы смотрим на производителя, на срок годности, чтобы не заболеть, не отравиться. В случае с инъекциями ситуация еще сложнее. Мы нарушаем кожные покровы, иногда вводим препарат довольно глубоко. Такой препарат должен отвечать всем требованиям.

Врач, клиника знают свои препараты очень хорошо. Есть понимание, как они себя ведут в определённых случаях, в какие сроки происходит биодеградация, препарат исследован «от и до».

Информацию о новых препаратах мы получаем на международных профессиональных конгрессах.

– Мы выезжаем на международные мероприятия, где узнаем о новых препаратах, которые уже разрешены в других странах, – рассказывает Татьяна Амзоровна. Наши западные коллеги используют их, собирают статистику и делятся с нами. К тому времени, когда препарат пройдет сертификацию в России, мы уже знаем о нем многое. Все препараты мы пробуем сначала на себе, чтобы понимать, действительно ли то, что заявляет производитель – реальность, а не голословная реклама. Пока мы не составим собственное мнение о препарате, мы его не предлагаем нашим пациентам.

Зачем клинике так много препаратов. Почему нельзя остановиться на чем-то одном, если он дает хорошие результаты?

– Совершенных препаратов не бывает, – объясняет наш врач. У каждого свои плюсы и минусы, поэтому у хорошей клиники широкая линейка выбора. Каждый препарат занимает свою нишу. Если приходит новый препарат, который восполняет пробел по определенным свойствам, то мы, конечно, его берем. Даже если мы будем его редко использовать, он нам все равно нужен. У каждого пациента индивидуальные проблемы, мы должны иметь широкий выбор, чтобы удовлетворить все потребности. Мы распределяем средства по самым разным свойствам. Нам важны и мягкость, и пластичность, и текучесть и многие другие параметры. Многие фирмы стараются создать узконаправленные препараты, например, только для губ или только для глаз. А есть препараты, которые мы выбираем по наличию обезболивающего средства… Не всем пациентам его можно использовать. Есть линейка средств, которые мы применяем специально для курящих пациентов. Дело в том, что курение высушивает все ткани быстрее, а гиалуроновая кислота как раз отвечает за количество воды в тканях. Курящие теряют влагу быстрее, поэтому часто мы им колем более плотный препарат, чтобы гарантировать эффект в течение полугода. Есть и совсем редкие уникальные пациенты, у которых гиалуроновая кислота рассасывается в течение недели. Этим пациентам мы также должны предложить подходящую им процедуру: широкий спектр препаратов предполагает выбор альтернативы по индивидуальным особенностям.